— Склера! — крикнула она напарникам, стоявшим рядом.
Нежить активнее повалила на мост, стоило убрать с пути дракона, который жарил её перед вратами и не пропускал дальше. Но многочисленная нежить, подступающая к воротам и заполняющая мост, оказалась меньшей из всех проблем — белые корни пропихивались внутрь, ломая деревянные ворота и сворачивая, словно тонкий и хлипкий металл, скобы; она пыталась протиснуться внутрь — как сначала показалось Хъён, чтобы добраться до каждого из живых, но нет. Длина корней оказалась недостаточной, чтобы покрыть даже треть расстояния до срединной башни, но потом произошло что-то более ужасное и очевидное — мост под склерой задрожал, первые куски камня начали откалываться из новых трещин и падать в воду.

Айзак подпер рукой подбородок и безучастно наблюдал за расправой. Красная кровь, брызнувшая во все стороны с первых секунд, стала прекрасным украшением белоснежной шерсти Ренара. И пускай он очень быстро покрылся грязно-бурыми пятнами с ног до головы, он шагал, полз и тянулся всеми жилами вперед. Вот тигр отвесил ему зубодробильную оплеуху, и оборотень осел вбок, жмурясь от жгучей боли на веках: Милана не достала до глаз, но изрядно потрепала львиную морду. Теперь лесная кошка пыталась прорваться сквозь отпихнувшую ее толпу, чтобы предпринять еще одну попытку. Но когда она, вскарабкавшись на спину полуволка, собралась совершить прыжок на жертву, коридор отхлынул от раненного зверя в стороны. Ренар добрался до конца строя.

© Айзак Гриммворд, эпизод "Заяцволк"