Fate/Apocalypse |
Мастеринг - активный, сложность - высокая. Присутствует срок на написание игрового поста. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Fate/Apocalypse » Свободная игра » ничто человеческое
АРТУРИЯ ПЕНДРАГОН◁ НИЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ▷
◄ Imagine Dragons - Believer ►
участники:Altera, Arthur Pendragon
время и место:Британия, Камелот
◁ СЮЖЕТ ▷
Из своего похода за Ла-Манш Артур вернулся с любопытной находкой.
[icon]https://d.radikal.ru/d31/1901/63/8b4253c8cd4b.jpg[/icon][status]fuck the civilization[/status][nick]Altera[/nick]
Now I’m the villain in your history
Когда-то Наставник сказал, что Король – это символ. Как путеводная звезда для своих подданных, как маяк. Но со временем Король стал задумываться над тем, что это неправильно. Его рыцари, его дорогие друзья, его союзники, все дорогие Королю люди. Его Круглый Стол, его Камелот. Король отвернулся от этого. Собственными руками, он все это уничтожил. Собственными руками, но с помощью Оружия.
Когда Король получил ее в свои руки, он задумался. Утопию возможно создать лишь с чистого листа, начав все с начала. Именно тогда Король свернул с пути выбранным для него Наставником. Он решил стать не тем, кто сражается со Злом, а тем самым Злом, что люди должны будут превозмочь на своем пути к Утопии. С тех самых пор пути Короля с его рыцарями и Наставником разошлись.
Тиран и безумец, чей замок опустел и погрузился во тьму. Он всегда первый врезался в битву и сражался не останавливаясь. Люди расскажут, что сердце Короля почернело, и произошло это из-за его Оружия. Неизвестная дева в белых одеждах, пришедшая не из этих мест, сопровождающая Короля на поле битвы и в его замке. Мало кто видел ее вблизи, но солдаты говорят, что она пленница Короля, путеводная звезда, сорванная с неба.
Мрачный холодный зал, углы которого надежно укрыты тенью, а каменные стены украшены ныне истлевшими полотнами с гербами. В центре зала находится расколотый на части стол, когда-то называемый круглым. Его остатки не смеют трогать, ведь Король всегда возвращается именно в этот зал, а не на свой Трон. Границы Британии давно уже не те, Король расширил их, а затем уничтожил. Как черный дракон, он шаг за шагом пожирал свет, сокрушая замки и армии, покоряя страхом и силой тех, кто еще осмеливается ему противостоять. Пока не поглотил все перед взором своим.
В тишине зала уже какое-то время неподвижно стояли две фигуры. Черная, светловолосый человек, облаченный в доспех цвета черной ночи, и белая, темнокожая девушка в белоснежных, расшитых золотыми нитями одеждах, но с руками, закованными в черные цепи. Можно сказать, что сейчас они были столпами этого почти мертвого мира. Он, Король, и она, его Оружие. Состояние одиночества, достойное проклятого тирана.
– Скажи мне, именно так ты представляла себе конец этого мира, когда сама пыталась покорить его? – Слова обращенные в никуда, не требующие, но отчаянно нуждающиеся в ответе. Весьма лицемерно для того, кто не считается ни с кем, как с равным. Кто вообще сумеет ему ответить? Он даже не был до конца уверен в том, что находится не один в этом помещении. В этом мире. – Как думаешь, скоро ли появится Герой? И появится ли он вообще? Или последним Героем был я сам?
Выдержав паузу в ожидании ответа, которого все равно ему не дано было услышать, даже если бы он был дан, Король развернулся и проплыл словно призрак мимо белой фигуры. Он занял свое место за расколотым столом, вальяжно закинув ноги на то, что от этого стола осталось, некогда символа могущества его королевства. Бессмысленная улыбка, достойная картонного злодея, появилась на его лице. По одному движению его руки слуги, прячущиеся от его глаз в тенях зала, принесли ему красное вино и два кубка. Они хорошо знали его желания, потому и были до сих пор живы, и в этот раз не подвели его.
Наполнив оба кубка, он протянул один в сторону белой фигуры, все еще стоявшей рядом. Она прекрасно знала, что ей нельзя было садиться на места других рыцарей, но что же до места самого Короля, такого правила никогда не существовало. Она была его компаньоном на протяжении всей этой утопичной войны, движущей мир к его концу. Ей была положена хоть какая-то награда и благодарность, пускай это будет его хорошее к ней отношение в дни заката.[icon]http://s5.uploads.ru/6gy8A.png[/icon][nick]King[/nick][status]Villian[/status]
Отредактировано Magus of Flowers (2019-02-10 19:12:25)
АРТУРИЯ ПЕНДРАГОНЦепи по-прежнему на ней. Глупо. Альтера ведь не собиралась бунтовать.
Но король считает иначе, хотя трудно представить, чтобы тот начал ее опасаться: одолев один раз, он сделает это снова и снова, ведь так? Если только сам не считает, будто возможно обратное. И даже в этом случае девушка не стала бы обращать против него свой меч. За прошедшие годы под его руководством она приблизилась к своей цели настолько, что ее предыдущие попытки выглядели неуклюжими потугами годовалого младенца самостоятельно преодолеть крутую лестницу. В его руках, в его планах - Аттила впервые за все время чувствует себя на своем месте.
Только рассказать ему об этом нельзя. Король не спрашивает. Король не любит тех, кто открывает рот в его присутствии без разрешения. Ни для кого нет исключений. Король умеет делать больно. Даже таким, как Альтера.
Воля победителя - закон. Если требует носить кандалы - она будет. Прикажет раздеться - сделает, не моргнув глазом. И убьет себя, потому как справиться с ним не смогла раньше, не сможет и сейчас.
Здесь темно, холодно и сыро. Сквозняк робко дотрагивается невидимыми пальцами до кончиков волос, норовит забраться под складки невесомого на вид белоснежного одеяния, Альтера и бровью не ведет. За правым плечом своего короля - место слева занимает оружие в разы сильнее. Взгляд бесцельно блуждает по знакомому до мелочей, вплоть до мельчайших трещинок на стенах и потолке, залу, держа, однако, хозяина на периферии: ему не нравится, когда она слишком долго на него смотрит. Скорее всего, подозревает ее. Он всех подозревает. И слишком часто оказывается прав.
Ничего не меняется, когда полог тишины разрезает его вопрос. Если он не ведает, то откуда ей самой знать? Но такой ответ его точно не устроит, значит, лучше всего будет промолчать.
Он улыбается, восседая на своем троне. Искусная ловушка. Его взгляд обезоруживает, обещая понимание, поддержку, справедливость. Низкий бархатистый голос захватывал слух, согревая любого из собеседников сочувственно-теплыми нотками, бережно укутывая сознание мягким покрывалом безмятежности - притупляя волю и сами инстинкты, полностью отдавая в чужую власть без всяких угроз.
Только на Альтеру магия слов не действует. Нет чувств - не за что ухватиться.
Ей сложно понять, что такого особенного люди находят в вине. Для ее организма этот кубок - капля в море. Ни удовольствия, ни отвращения. Как обычно. Тело не испытывает ни малейшего дискомфорта от недостатка еды или питья, холода или жара. Но король делает вид, будто это - предложение. Нужно подыграть. Иного они оба друг от друга и не ждут.
Выверенный до автоматизма ритуал. Для Альтеры, по крайней мере. Не так уж сложно запомнить все привычки своего короля: она медленно, чтобы не звенеть цепями слишком громко, усаживается на широкий подлокотник трона. Справа. Едва касается губами кубка, делая мелкий глоток, внимательно вслушивается в себя, надеясь хотя бы этот раз ощутить то самое, вечно ускользающее... Ровным счетом ничего.
Он кажется таким безопасным.
Смотрит, но не видит. И хотя мало кто мог бы похвастать тем, что столь продолжительное время оставался подле короля, пересечь тот рубеж близости, за которым скрывались настоящие мысли Артура, надежды не было. Альтера сама толком не представляет, зачем ей подобное нужно. Наверное, тогда ей удалось бы найти ответ на недавний вопрос. Или нет.
Она - инструмент для иных целей.
От него исходит тепло. Ощущаемое, видимо, только ею самой, незаметное или недоступное все прочим. Такое случалось, когда король оказывался слишком близко - что-то между ними, скрытое от глаз, начинало резонировать, пробуждая в девушке чуть больше жизни, чем она привыкла демонстрировать. И обыкновенно ей удавалось легко с этим справляться.
Разве что-то изменилось?
Ее ладошка - хрупкая, холодная, ложится поверх его - горячей, широкой, способной в один обхват сдавить шею. Ложится и застывает. Нет, вовсе не из-за страха. Альтера прекрасно отдает себе отчет в том, что прикоснулась к королю без разрешения - высшая форма наглости в пределах Камелота. Просто...
На краю сознания мелькает прозрачно-бледное облачко под названием желание.
Она хочет только проверить кое-что. Момент подходящий. В такие часы Артур становится немного добрее.[nick]Altera[/nick][status]fuck the civilization[/status][icon]https://d.radikal.ru/d31/1901/63/8b4253c8cd4b.jpg[/icon]
Король отвык от чужих прикосновений. Непозволительная роскошь для тирана, подпустить к себе кого-то достаточно близко, во всех смыслах, которые можно в эту фразу вложить. Прикосновения слуг, служащих ему скорее из страха, нежели из верности, воспринимались им совершенно иначе, вовсе не как ее касание. Его создание просто отрицало их существование как людей. Инструменты, игрушки, ресурс или обуза, все что угодно, но не люди. Он не видел людей уже долгое время. Возможно, для него их уже и не существует. Точно так же, как и он перестал быть человеком, став стихийным бедствием для мира, так же и люди перестали быть собою, потускнев и превратившись в тени. И хотя яркие образы былого до сих пор были живы в его памяти, они вызывают только сотрясающий стены его замка гнев. Все вокруг потускнело, кроме сияния и звезд.
Возможно, причиной тому была Она. Настоящее воплощение историй и порожденных ими убеждений, рассказанных ему когда-то Наставником. Поверженное воплощение. Цепи на руках лишь способ самоутверждения, символ и формальность, настоящие оковы были в них самих. Они оба были несвободны. Она, будучи побежденной, но могла уйти от него, а Он, будучи победителем, должен был придать всему этому смысл. Такова была выбранная им участь.
Отставив в сторону кубок, Король ответил ей. Он накрыл ее на вид хрупкую ладошку сверху своей свободной рукою. Теплое чувство, похожее на приятное воспоминание, появилось в его голове, разгораясь. И хотя это теплое воспоминание не получило никакого развития, огонь был создан, а улыбка на лице Короля стала какой-то иной. Его взгляд задержался лице девушки. Следуя капризу, родившему в его раскаленном сознании вместе с пламенем, он высвободил свою правую ладонь и провел ею вдоль руки, до самого плеча. От его прикосновений белоснежная ткань, скрывающая темную кожу девушки, тлела и превращалась в пепел, постепенно полностью исчезая. Он действовал как любой воин, изучающий случайно попавший в его руки клинок. Он изучал ее тонкую руку словно острое лезвие, сосредоточение невиданной силы. Как в такое можно было поверить?
Он не задавался вопросом, что чувствует девушка от его обжигающих касаний. В конце концов, он выбрал путь вседозволенности победителя уже очень давно. Если бы он думал о чем-то подобном каждый раз причиняя кому-то боль, он бы давно уже перешагнул порог безумия. Вместо этого он в равной степени поступает так, как хочет, и так, как считает нужным, балансируя на крае огненной пропасти. Потому в нем и поселилось пламя, которое иногда нужно было выпускать наружу. Либо тешить подобными невинными шалостями, которые едва ли сумел пережить обычный человек. Его левая рука все еще надежно удерживала хрупкую ладонь девушки на месте, а правая путешествовала вдоль линий и изгибов руки, вверх и вниз, медленно, все горячее и горячее.
Его глаза внимательно следили за чертами ее лица, улавливая малейшие их изменения. Он чувствовал ее дыхание, он ощущал ее жизнь в своих руках так, словно бы их связь была единственной причиной, почему она до сих пор существует в этом мире. Равносильные власть и ответственность, ноша, полагающаяся правителю и тирану. Девушка перед ним словно была создана, чтобы быть рядом с ему подобными, чтобы ею обладали и ее направляли. Понимала ли она это, когда попала в этот мир? Едва ли. На такие шутки способна лишь человеческая судьба, которую она получила от его меча в момент своего проигрыша.[icon]http://s5.uploads.ru/6gy8A.png[/icon][nick]King[/nick][status]Villian[/status]
АРТУРИЯ ПЕНДРАГОНОна не ощущала до того мгновения, как королевская ладонь накрыла ее собственную, нечто натянутое внутри, подобно тетиве короткого лука, склеенного из гибкого дерева и острой кости, тугое, готовое разрезать подушечки пальцев пополам в отместку за любой неверный выдох. Оно рвется с отчетливым треском, рычит и скалится голодным зверем, запертым в тесной клетке между ребер, откуда норовит вырваться, раз за разом бешено бросаясь на преграду и царапая стальными когтями, превращая душу в окровавленные ошметки. Боль тупая, пульсирующая, заставляющая даже Альтеру крепко зажмуриться и стиснуть зубы, чтобы не потревожить слух Артура сдавленным стоном. Контролировать себя становится неожиданно трудно, и властные прикосновения от запястья к предплечью никак не помогают справиться с некстати усиливающимся приступом - тонкая полоска мягкого путеводного света начинает становится все уже и уже, пока наконец не превращается в лучик-иголку, а тот не становится крохотной точкой посреди океана холодного мрака.
Свет исчезает. Аттила начинает задыхаться.
Не нужная никому, забывшаяся в вечном сне, предоставленная самой себе. В комок обнаженных и беззащитных нервов одна за другой вонзаются острые иглы, прошивающие разум и мысли насквозь - до поры остававшееся за пределами осознания прорывает казавшуюся незыблемой плотину, обрушиваясь сверху бесконтрольным резким порывом, прибивающим к земле многотонным молотом. Давит, давит и давит...
По телу пробегает волна озноба, сменяющегося ядовитым жаром.
Ощущать близость Артура было сродни тому, чтобы добровольно погружать ладони в котел с кипящим маслом. Чувства кажутся выдуманными, наигранными, иррационально-сильными. Самообладание трещит по всем наложенным в разное время швам, лопается с глухим хлопком проколотого воздушного шарика. Возле сердца горит, колется. Королевская улыбка режет по свежим ранам, обильно присыпая солью и пеплом.
Перезвон кандалов бьет по ушам.
Никаких слов. Он не разрешал ей говорить. Тем не менее с губ срывается единственный стон, а кубок выскальзывает из слабеющих пальцев, ударяясь о каменный пол с характерным стуком - недопитое вино стремительно растекается бордовой лужицей у подножия кресла-трона.
Больно. Холодно.
Альтера молча съезжает с подлокотника, бесцеремонно и беззастенчиво льнет к своему королю, надеясь снова добраться до ускользнувшего света. Мало. Тепла у запястья слишком мало, чтобы согреться. Она льнет к Артуру, неуклюже пытаясь обхватить-обнять за шею, тычется носом, как слепой щенок, невесомо трется щекой о щеку, не смея открыть наполненные болью глаза. Пройдет. Все пройдет, нужно только потерпеть. И согреться. Даже если за это придется жестоко расплатиться: сейчас Аттила нарушила столько правил, что иному на ее месте смерть показалась бы настоящим избавлением.
Но ей не дано умереть. Так просто. Он не позволит.
Отчаянный всхлип на грани слуха. Капелька-слезинка катится вдоль острой скулы.
Не нужная даже самой себе.
[nick]Altera[/nick][status]fuck the civilization[/status][icon]https://d.radikal.ru/d31/1901/63/8b4253c8cd4b.jpg[/icon]
Каким бы не был беспристрастным и справедливым правитель, что-то для него навсегда остается его первым приоритетом. Каким бы не был беспощадным и жестоким тиран, у него всегда будет что-то, на что он может опереться, будь то сила или нечто иное. Кем бы не стал человек, он никогда не сможет полностью отринуть свою природу и сущность, не обратившись чудовищем. Что же на самом деле представляет из себя Король сейчас? Он герой своей истории или чудовище, которое предстоит сразить кому-то другому? И кем на самом деле является она?
Он застыл, прислушиваясь как к себе, так и к той, что холодная прильнула к нему. Когда ты одинок и окружен лишь тенями настоящих людей, что боятся открыть рот и заговорить, ты становишься идеальным слушателем для чужой души. Ты поглощаешь чужие мысли, тревоги и эмоции и молчишь. Молчишь, но не потому, что тебе нечего сказать, а потому, что тебе есть что делать. Сегодня он позволит ей воспользоваться собой, чтобы завтра он смог снова воспользоваться ею. Ведь они должны помогать друг другу, так как они оба в этом нуждаются.
Король замечает слезу, но не позволяет ей прожить достаточно долго. Мягким прикосновением руки он стирает ее с лица девушки, а затем легонько прижимает к себе в объятьях. Мало кто в эти дни мог предположить, что Король способен на нечто такое. Что его движения все еще могут быть заботливыми, а не смертоносными, что его душа еще не до конца зачерствела, чтобы позволить своему самому близкому... человеку проронить хотя бы одну слезинку. Этого не должно было случиться. Не с тем, кто важен для него.
Но он все еще был самим собой. Не излучал ничего, что могло бы выдать его тем, кто прячется в тенях. Для них он был и остался тиран. Злой, неприступный, опасный. Всего его тепло было скрыто от чужих для него и предназначалось только ей, нуждающейся в нем так же сильно, как и он в ней. И хоть они вместе занимались только тем, что приближали этот мир к его финалу, этого было достаточно, чтобы сделать ее самой достойной из всех сокровищ, что ему когда-либо принадлежали.
Одним движением он освободил ее от уз, сковывающих не только лишь ее руки. Он был уверен в том, что она и сама могла сделать это, но не могла позволить себе придать его, совершив подобное. Ведь эти кандалы было скорее символом, нежели весомой преградой. И сегодня этого символа больше не существовало, она была вольна делать все, что хочет. Но только сегодня. Завтра все может стать так, как и было до этого, а может остаться, как случилось сейчас. Теперь ей не требовалось никаких разрешений.
Взяв девушку на руки, он поднял ее как пушинку, встав со своего места за разрушенным столом-символом. Молча, без лишних слов, он вынес ее из зала, проследовав в другую часть замка, туда, где располагались его личные покои. Это был знакомый для нее маршрут, она всегда была подле него, поэтому посещала их и до этого, но еще никогда не случалось подобного. Мало кому оказывалась подобная честь с того времени, когда он стал тем, кем сейчас является. И тем более много времени прошло с тех пор, как он сам приглашал кого-то прийти туда. Любое другое место в замке не было бы столь же значимым для него. Он мог выбрать что угодно, но этого не произошло.
Достигнув своей спальни, Король аккуратно положил девушку на край огромной кровати, погружая ее в королевскую роскошь. Сам же он, все еще сохраняя молчание, расположился на полу, покрытом коврами и теплым мехом, сев подле кровати, опираясь на нее спиной и откинув голову назад. В этом месте холод замка ощущался не так сильно, как в других. Ведь так и должно было быть в логове черного дракона, чьей страстью явно не были разговоры, однако, он был готов слушать, внимать и, главное, отвечать. В тоже время это логово возможно было единственное местом, где она могла бы по-настоящему согреться.[icon]http://s5.uploads.ru/6gy8A.png[/icon][nick]King[/nick][status]Villian[/status]
Вы здесь » Fate/Apocalypse » Свободная игра » ничто человеческое
